Глава II. ХУННCКОЕ ГОСУДАРСТВО И ТЮРКCКИЕ ПЛЕМЕНА

Широкое освоение степей было обусловлено развитием скотоводства. Одомашнивание лошади, появление колесного транспорта, круглогодичные кочевания способствовали расселению кочевых племен.

В III тыс. до н. э. на просторах евразийских степей обосновались индоиранские племена. В своем социально-экономическом развитии, как в целом все индоевропейские народы, индоиранцы опередили многие окружающие народы. Именно по этой причине, в силу социально дифферинцированного характера общества, индоевропейцы широко расселились и ассимилировали народа Евразии. Италики обосновались в Италии, хетты в Малой Азии, греки на Южных Балканах, а индоиранцы захватили степи от Карпат до Урала, ассимилировав местные этносы. "В изолированных, мало между собой связанных земледельческих оазисах в лесных районах и горных долинах развивались языки структурно сложные и несходные с языками других подобных районов и они не имели шансов устоять в конкуренции с языками скотоводов, распространенных на широких пространствах в более или менее единообразных формах" (1).

В Средней Азии с неолита начала формироваться развитая земледельческая культура - джейтунская (Южная Туркмения). C юго-запада земледельческие навыки стали распространяться на восток и север. Джейтун был восточным краем обширного ареала культуры Ближнего Востока (2). В IV-III тыс. до н. э. вся Средняя Азия была занята одной общей кельтеминарской культурой. Несмотря на высокую технологию ремесел и земледельчества, кельтеминарцы уступили индоариям, которые опередили их в военных навыках и социальном управлении. Здесь - в Гиркании, Маргиане, Cогдиане, Бактрии начинают складываться первые государственные образования:.

Индоарии, по мнению Дж. Камерона, из северопричерноморских и северокавказских степей продвинулись в Туркестан, будучи уже хорошо освоившими навыки военного дела и оснащены соответственно (3). От Карпат до Урала индоарии жили в тесных контактах, о чем говорят языковые близости и сходства эпических преданий (4). В начале II тыс. до н. э. индоарийские племена, отколовшись от единой индоиранской общности, начали широкое проникновение на юг Средней Азии, Иран и Индию. Процесс расселения арийских племен был длительным и сложным. Видимо, это был не одновременный, а постепенный процесс их распространения и проникновения, расселения различными племенными группами. Начало их проникновения в Индию стало концом высокоразвитой по тем временам местной Хараппской культуры (5). Таким образом, скотоводы оказались в социально-политическом плане выше окружающих народов, хотя отставали, в силу специфики хозяйства, в технике земледелия и градостроительства.

Активные миграции в среде кочевых скотоводов охватили по времени второе и начало первого тысячелетий. Именно тогда, когда предположительно индоарии начали миграции в Индию, в китайских источниках впервые упоминаются хунны - XVIII в. до н. э. Второе упоминание хуннов относится к IX в до н. э. - именно с этого времени в среде иранских народов Средней Азии начался раскол, позже приведший к делению иранцев на сторонников Заратустры и кочевых скотоводов. Можно считать, что проповедь Заратустры при дворе легендарного иранского правителя Кави Виштаспа происходила не позже VII в. до н. э. (6). И в это же время в Китае начали воздвигать Великую Китайскую стену для предотвращения набегов варваров - северных кочевников. Уж не свидетельствует ли параллельность этих процессов об общих этносоциальных процессах идущих в среде кочевых скотоводов? А именно - усиление родоплеменной верхушки в силу развития скотоводства, увеличение поголовья стад, демографический рост.

Э.А. Грантовский считает, что предки иранцев не были кочевниками, а были земледельцами, освоившие скотоводство. Широкое расселение означает только знакомство с лошадью как подвижного транспортного средства. На последних этапах (в I тыс. до н. э.) получают развитие факторы, обусловившие позже возможность перехода ряда племенных групп к кочевому хозяйству и быту (7). Эти качественные изменения произошли как раз "в критических зонах", где вести мотыжное земледелие было трудно (8). На мой взгляд, появление "чисто" кочевого скотоводства произошло в силу вытеснения и борьбы племен общего скотоводчески-земледельческого хозяйственного типа по демографо-политическим причинам. Это был быстрый процесс в отличие от долгого процесса становление скотоводческого хозяйства. Кочевание стало необходимым средством существования определенных групп племен. Катализатором этого процесса стали и климатические изменения (Хазанов А.М., Гумилев Л.Н., Руденко C.И., Марков Е.Г. и др. - литература цитировано выше). Не случайно, что хунны вышли на историческую арену именно в I тыс. до н. э. В этот же период наблюдается высокая активность и других кочевников - саков, юэчжей, массагетов.

Характерным процессом в среде кочевых этносов в I тыс. до н. э. было появление крупных племенных конфедераций. Один ведущий этнос объединял родственные народы и возглавлял походы. Этот процесс параллельно проходил и у хуннов, и у скифов и саков.

Скифы и киммерийцы в VII в. до н. э. мигрировали в Переднюю Азию, где господствовали в течении 100 лет (9). Такая планомерная миграция не могла происходить спонтанно; кочевники всегда должны иметь четкий план передвижения, так как они связаны со своим богатством - источником пропитания - стадом. Поэтому, скифы, несомненно, ставшие в VII в. "классическими кочевниками", в Переднюю Азию мигрировали во главе одного ведущего этноса и имея определенный план передвижения. Таким ведущим этносом могли быть царские скифы. На наш взгляд, неверно считать их появление продуктом пребывания в Передней Азии, так как там мог зародиться только слой зажиточной аристократии, а не целый этнос. Ведь всем миграциям кочевников предшествовало выделение конкретного рода или этноса. Сельджуки возглавили огузов в X-XI вв. при миграциях в Малую Азию, Османы возвеличили самих Сельджуков, монголы Чингис-хана вызвали движения целых племенных объединений и т.д.

Cведения древних авторов о ранних кочевниках - скифах, саках, свидетельствуют о равенстве общинников. Пожалуй, в среде скифов социальное неравенство зашло далеко по сравнению с сарматами и саками, что вполне объясняется двумя факторами - пребыванием в Передней Азии и контактами с греческими городами (10). Для общества саков и сарматов было характерны матриархальные пережитки: женщины возглавляли крупные племенные объединения (царица Томирис во главе массагетов, разгромившая Кира; Зарина у саков) (11). "Женщины этого племени мужественны и делят с мужчинами опасности войны" (12).

Во взаимоотношении кочевников и земледельцев в древности и в средневековье намечаются примечательные параллели. Точно так же, как и Аббасидские халифы привлекали тюркских воинов на военную службу, ахеменидские цари привлекали сакских всадников для участия в военных операциях. Широко раздавались земельные наделы воинам (13) - что напоминает институт "икта" у тюрков. Хоть и ряд исследователей относят зарождение института "икта" к более раннему времени - еще до привлечения тюрок на службу, на наш взгляд, появление "икта" (военного лена) было обусловлено именно смешением и притоком кочевников-воинов на службу "земледельческо-городскими" государствами. Именно эти зачатки можно наметить у Ахеменидов.

В обществах кочевников при благоприятных условиях всегда появлялся излишек скота, а значит, при обилии пропитания излишек населения оттеснялся в земледельческие районы - своеобразный предохранительный клапан (14). Тенденция к территориальной экспансии определялось не только экстенсивным развитием - увеличением стада и соответственно населения, но и взаимосвязями с оседло-земледельческими районами в сфере торговли. Кочевникам был необходим рынок сбыта и, к примеру, как только китайцы закрывали приграничные центры торговли с хуннами, как тут же те совершали набеги. Такой характер взаимоотношений сохранялся у китайцев с тюрками, уйгурами и киданями.

Таким образом, контакты ускоряли социально-политическое развитие обоих миров, усилившееся в I тыс. до н. э. (15). В Средней Азии не было такого антагонизма между кочевниками и городскими центрами, как в Китае. Археологический материал свидетельствует о кооперативных формах хозяйства и сотрудничестве с кочевниками как военной силы в целях защиты земледельческих центров от внешних нападений (16).

Переход к кочеванию широкого круга племен при ослаблении в их среде земледельческих навыков определил их социальный строй - общину военной демократии, хорошо обученной военному искусству. Антагонизм между земледельцами и кочевниками отразился в проповедях Заратустры. Непримиримая борьба с кочевым образом жизни и всем культурным миром кочевых скотоводов - одна из главных линий священной книги зороастрийцев "Авесты". В то время, как воздвигалась Великая китайская стена для защиты от северных соседей Китая, Заратустра призвал низвергнуть богов кочевников - дэвов. Одним из основных призывов Заратустры был переход к оседлости. "Кто сеет хлеб, тот сеет правду" (Авеста, Видевдат, 3). Врагами земледельцев являлись кочевники, отмеченные в Авесте под именем "туров" (позже известных под именем саков).

Многие исследователи отвергают какую-либо связь туров с турками. Это очень сложный вопрос, чтобы дать на него однозначный ответ. Cчитается, что позже тюрков стали звать по схожести образа жизни с турами, а имя Туркестан - от древнего Турана, как земли тюрок, перенесли без всякой этнической взаимосвязи туров Авесты и настоящих тюрок. В связи с этим, интересно следующее.

Во-первых, и по-тюркски и по-ирански "Тур-ан" и "Тур-к" выражает множественное число (17). В основе этого мог лежать какой-то тотем прототюрков Центральной Азии. Насколько верно считать корень "тур" (тюр) как кальку с иранского? Ведь имя древних тюрок (тюркютов) идет от китайских источников под именем "ту-кю", что, по мнению П.Пельо, является формой монгольского множественного числа - "тюрк-ут" (18). Если, как считает П.Пельо, многие тюркские слова и титулы имеют заимствования из монгольского, что, скорее всего, правда в свете того, что тюркютов возглавил монгольский род Ашина (19), то тогда неверно говорить об иранском влиянии. Есть даже мнение, относящее корень "тур" к енисейским языкам (20), что, вообще-то, только подтверждает тесные контакты в кочевой среде различных народов - иранских, тюркских, монгольских, уральских и кетских. А значит, группа племен, известная в одних источниках под одним именем, будь-то туры или саки, могла включать различные этнические элементы. А.Н. Кононов термин "турк" объясняет в качестве собирательного имени, которое объединяло многие племена различного расового и этнического происхождения (21).

Также высказывались мнения, что слово "турк" означает "закон" (22). (У огузов родовые обычаи назывались "торе"). Слово "турк", по мнению ряда исследователей, означает "сила". В таком значении он встречается в ряде древнеуйгурских источниках. Ф. Сумер и А. Вамбери считают, что этноним "тюрк" происходит от глагола "торетмек" - производить, рождать (22а).

Антагонизм кочевников и оседлых земледельцев после проповедей Заратустры вышел за этнические рамки. Такая же непримиримая борьба развернулась на Севере Китая.

Хунны освоили Южную Сибирь при активном смешении с местными тюркоязычными этносами, что нашло отражение в сложение культуры "плиточных могил". Хозяйство представителей этой культуры было скотоводческим. Активно развивалось и литейное дело. Вообще, скотоводство и производство железа в Южной Сибири было основным занятием, и тюркюты VI века продолжали традиции ранних тюркоязычных племен. Постепенно на этой основе имело место социальное расслоение хуннов, о чем свидетельствует появление царских могил.

Помимо культуры плиточных могил, переселение предков хуннов из Китая в Южную Сибирь и далее распространение по Енисею, проникновение в Минусинскую котловину, способствовало сложению и таштыкской культуры. Предшественники в Минусинской котловине - представители тагарской культуры (возможно, динлины) были сметены хуннами. Все эти процессы не могли бы иметь места, если хунны в Сибири были «этнически одиноки». Приход в Минусинскую котловину сопровождался ранее вливанием в среду хуннов значительного количества других народов, очевидно, по большей части тюркоязычных. Уже в III в. до н. э. китайские источники упоминают кыргыз (гяньгунь). Р.Л.Кызласов считает, что тюркоязычные гяньгуни проникли на север в Минусинскую котловину и смешались с местными племенами - тагарцами - динлинами, что положило начало сложению этноса кыргызов (23).

Динлины вели долгую борьбу с хуннами. Однако, если можно говорить о политическом подчинение хуннами динлинов, то нельзя это сказать про культурное. Здесь отмечается равное взаимодействие, отраженное в таштыкской культуре. Все элементы этой культуры говорят о равном характере обмена, а значит нельзя и утверждать о полной языковой ассимиляции хуннами динлинов. Последние были мощным этническим массивом, из которого впоследствии вышли многие тюркские народы. Невозможно допустить, что малочисленные по сравнению с ними и не развитые более в культурном отношении хунны смогли их ассимилировать. Общность скотоводческого хозяйства после политического завоевания способствовала в дальнейшем тесному взаимодействию (24). Динлины были представителями европеоидной расы, голубоглазы, светловолосы. Подобный антропологический тип наблюдается у западных тюрков - кыпчаков, кимаков и др.

В IV в. до н. э. хунны усилились и совершили обратно переселение на юг. Начались постоянные столкновения с Китаем. Но сила хуннов была еще не достаточно мощной, чтобы успешно противостоять китайской армии. Кроме того, китайская дипломатия рассорила степные народы, так что хунны сражались на западе с воинственными ираноязычными кочевниками юечжими, а на востоке с монголами - дунху.

Сложение Хуннской империи связано с именем Моде (Мете). (Конечно, племенное объединение хуннов существовало и ранее, но ее неправильно соотносить с империй или какой-то формой государственного объединения) (25). Трудно сказать, как сложилась бы судьба хуннов, если бы не появление талантливого вождя и военачальника Моде. Он объединил под своей властью 24 хуннских рода и начал покорение соседних племен. Роль этой личности несомненна была решающей в формировании единства и мощи хуннов. Никаких исторически объективных процессов сложения Хуннской империи не наблюдалось. C таким же успехом могли усилиться юечжи, дунху или кто-то еще.

Положение самих хуннов было очень шатким до восшествия на престол Моде. Сам он в молодости в качестве заложника находился у юэчжей. Отец его, Туман, делал соперникам одну уступку за другой. Китайцы отняли у хуннов лучшие кочевые и пастбищные земли.

Первым Моде подчинил дунху. Потом вытеснил юэчжей на запад, покорил саянских динлинов и кыпчаков. Расширение владения хуннов привело в движение многие народы в Средней Азии. Юэчжи при движении на юго-запад вытеснили племена саков.

В Китае в это время шла междуусобная война, чем и воспользовался Моде. В 197 г. до н.э. китайцы заключили с хуннами договор "о мире и родстве".

К 177 г. до н.э. хуннам удалось захватить все княжества на территории Восточного Туркестана, царство Усунь. Моде взял усуньского принца под "опеку" и позже усуни служили хуннам охраной на западе. (Это также может служить подтверждением родства усуней и хуннов. К примеру, юэчжей хунны так не "миловали", как усуней.)

Моде создал сплоченную, слажено функционирующую государственную машину кочевников. Во главе хуннской державы стоял шаньюй. Власть верховного вождя, как и у большинства предводителей кочевых держав, не была абсолютной. Большую роль в управление государством играла родовая аристократия, старейшины. Знатных родов у хуннов было три: Хуянь (тюрк. "заяц"), Cюйбу (тюрк. "край") и Лань (кит. "орхидея").

Система управления - бюрократический аппарат был достаточно громоздким для кочевников, что, очевидно, отражает влияние китайских политических традиций. Имелось около десятка чиновничьих рангов. Все знатные вельможи имели личные дружины. Держава хуннов делилось на правое и левое крыло.

Дважды в год проходили съезды родовых князей и чиновников. Народного собрания у хуннов не было или, во всяком случае, не было в период Хуннской империи. Система права основывалась на родовых обычаях.

Существовала частная собственность на землю и общинное право на пастбища и места кочевания (26). Рабство у хуннов носило патриархальный характер. Никаких сведений про работорговлю источники не дают.

Большую часть жизни рядовые хунны проводили в военных упражнениях. Добыча, после отчисления части в казну шаньюя, поступало в полное распоряжение воина. Основу войска составляли конные лучники.

Налоги платили вассальные народы от производства продуктов и различных изделий. Собственно хунны также занимались хозяйством - скотоводством и обменивали продукты животноводства на зерно и ремесленные товары. Поэтому для хуннов была так важна приграничная торговля с земледельческими районами - Китаем, Туркестаном. Как отмечалось выше, закрытие центров обмена с китайской стороны всегда служило причиной военных набегов хуннов.

В усиление хуннов над Китаем и получение огромных прибылей таилась одновременно и опасность. Вместе с богатством к хуннам поступали предметы культуры Китая. В среде хуннов образуется с одной стороны зажиточный класс, с другой - слой прокитайски настроенных и воспитанных хуннов.

Уже внук Моде Джун-чен (160-126) был слабым правителем. В 120-е годы до н.э. китайцы начинают успешно противостоять хуннам. В этот же период китайцы также добились союза с усунями путем браков и подкупов. Важность контроля над торговыми путями на Запад, через Среднюю Азию, которая находилась в руках хуннов, подталкивала китайцев именно на прорыв в этом направление, как путем военного давления, так и дипломатическими соглашениями. И китайцам удалось посредством кровопролитных походов взять к рубежу II-I вв. до н. э. контроль над западными путями в свои руки. В 99 г. до н. э. началась грандиозная по масштабам хунно-китайская война. Большинство народов Южной Сибири участвовали в этой войне на стороне хуннов. Это вряд ли бы произошло, если бы в хуннском государстве хунны этнически представляли меньшинство. Многие вассальные народы были родственны хуннам и к тому же близки в социально-экономическом отношении.

Поход для китайцев был неудачен. Но он подорвал силы не только китайцев, но и хуннов. После 99 г. до н. э. в Хуннской империи начались раздоры. Многие пастбищные земли были сожжены и опустошены. Главный источник богатства и мощи хуннов - стада овец и лошадей негде было пасти. Неудачным была и попытка прорыва хуннов на Запад, блокированный союзниками китайцев усунями (71 г. до н.э.)

Кроме того, как считает Л.Гумилев, на хуннах отрицательно сказались еще два фактора. Это приток эмигрантов из Китая и переход части хуннов, в связи с закрытием приграничной торговли с Китаем, к земледелию. Хунны стали заниматься несвойственным им ремеслом и на этой почве начались широкие контакты с китайскими эмигрантами (27). Борьба в хуннской среде "прокитайцев" и "антикитайцев" подорвала мощь империи.

Вся вторая половина I в. до н. э. прошла в междоусобицах и борьбе за престол. За это же время, китайцы, переняв многие военные навыки от хуннов, усилились в военном отношении.

В 57 г. до н.э. Хуннская империя раскололась на два государства. Через десять лет восточные земли хуннов оказались под контролем Китая. Укрепить хуннское государство попытался правитель западных хуннов Чжичжи. Он контролировал ситуацию в Средней Азии, но сил для борьбы с усиливающимся Китаем у него не было. В 36 г. до н. э. китайская армия выступила против него в поход. Чжичжи решил обороняться в построенной им крепости. Это была его роковая ошибка - переход от кочевой военной тактики к защитной. Китайцы захватили крепость и убили Чжичжи.

Раздоры начались и в государстве Усунь. Здесь тоже происходила борьба "прокитайцев" и "прохуннцев". Ослабление хуннов привело многие вассальные народы в движение. Cтали постепенно выходить из подчинения различные племена. Эта была цепная реакция, которую не мог остановить никто, разве лишь должен был появиться второй Моде. Но эта была уже иная эпоха, не создающая таких людей как Моде.

Краткосрочную попытку восстановить былую мощь хуннов предпринял шаньюй Юе, воспользовавшись ослаблением Китая в результате реформ Ван Мана и вызванными этими реформами гражданскими войнами. Однако, нараставшие противоречия, связанные с расколом в культурном мышлении хуннов, оказались сильнее. К тому же после смерти Юе, земли хуннов подверглись эпидемии и засухи одновременно. Большая часть хуннов перешла на сторону Китая. Теперь гибель Хуннского государства было делом времени.

Слабость хуннов и Китая в корне изменила всю геополитическую обстановку в Центральной Азии. Народы восставали, совершали набеги и пытались сами стать лидерами. В среднеазиатских оазисах попеременно господствовали то хунны, то китайцы.

Парадокс развития заключался в том, что южные хунны, наладив взаимоотношения и торговлю с Китаем, экономически процветали и одновременно "хирели", а северные, частично, сохраняя старый образ жизни, сберегли мощь и боевой пыл (28). Но северные хунны столкнулись с более сильным врагом – сяньбийцами, что предрешило их участь. Разгромленные сяньбийцами хунны поддались частью на запад, частью ушли в Семиречье и на Иртыш. В 155 г. н. э. сяньбийцы стали полновластными хозяевами восточноазиатских степей благодаря опять же роли талантливого предводителя - Таншихая.

Хунны оставили значительный след в истории народов Азии. Волна хуннского влияния докатилась через двести лет до Европы. Хуннская империя явилась первым государственным образованием тюркоязычных кочевников. Заложенные хуннами формы государственного управления и традиции прослеживаются во всей истории тюркских народов. Хунно-китайские отношения сказались на материальном и культурном развитии центральноазиатских народов.

Под влиянием хуннов существенные изменения произошли у динлинов. Отмечается изменение религии (трупоположение сменяется трупосожжением), наличие значительного удельного веса монголоидов, присутствие в археологическом материале китайских предметов и сложение собственной аристократии (29). Последнее явно произошло под влиянием хуннов.

У потомков юэчжей кушан, создавших в I в. н. э. большое государство на юге Средней Азии и Индии, можно заметить ряд черт, перенятых у тюрков. Так, кушанский предводитель носил титул "ябгу". Подобно хуннам у кушан был распространен обычай деформации головы. (Этот обычай известен у широкого круга народов, начиная с эпохи бронзы, как тюркоязычных, так и ираноязычных. Но более широкое распространение этот обычай получил после хуннов и в связи с хуннами.)

Военный и политический успех хуннов способствовал распространению их традиций. Хунны воплотили в себе и синтезировали культуры многих народов Азии. В первую очередь это были элементы культур Китая, скифо-сибирского "звериного" стиля и Средней Азии (Бактрии и Парфии) (30). Среди них, конечно, степное искусство - скифо-сибирский стиль, который был ближе хуннам-кочевникам. Хунны развивали и совершенствовали предметы военного искусства, позже перенятые народами Китая и Средней Азии.

Вызванное хуннами передвижение народов сказалось не только на смене ареала проживания, но и на интенсификации этнических контактов. Созданные в I половине I тыс. н.э. в средней Азии государства кочевников - кушан и эфталитов - имели смешанное происхождение. Про кушан ранее было отмечено, что они переняли ряд тюркских элементов. То же можно сказать об эфталитах. Это не был ни однозначно ираноязычный народ, как считают многие исследователи, или тюркоязычный, как считают ряд авторов.

Прокопий пишет, что "эфталиты народ уннского (хуннского) происхождения", хотя они "не сносятся с ними" (на данный период – прим. наше) (31). Китайский автор Суй-шу выводит от юэчжей лишь царствующую династию эфталитов (32). В другом китайском источнике прямо пишется, что "нет никаких оснований считать эфталитов тюркским племенем" (33).

Эфталиты известны в истории под названием "белых хуннов". На Cеверном Кавказе было известно тюркоязычное племя эфтал. Несомненно, что верхушка эфталитов была ираноязычной. Но в кочевом государстве вполне могли сосуществовать и тюркоязычные племена. Ряд приведенных факторов говорят о том, что после хуннов в кочевой среде образовывались именно полиэтнические государственные образования.

Известные племена "вар" и "хуни" вполне имеют тюркское звучание, и нет никаких оснований, как это делают некоторые исследователи (34), отвергать сходство "хунну" с "хуни", или "авар" с "абарами", считая первых тюркоязычными, а вторых ираноязычными.

Вообще, известно большое количество тюркоязычных племен с этнонимами так или иначе связанных со словом "ку", "ху", "гу". В основе этих этнических названий, очевидно, лежит тотем птицы - лебедя. Также широко встречается тюркские этнонимы с окончанием "ар" (ер, ур, эр)- человек, мужчина. Правда есть и иранские этнонимы с тем же окончанием, но у тюрок это получило значительно большее распространение. В V-VI в. н. э. в китайских источниках согдийцев стали называть "ху" (35). На мой взгляд, это отражает процесс широкого освоения тюрками Средней Азии, что отразилось в переносе сибирского этнонима в Среднюю Азию.

Сторонники концепции "большинства" однозначно заявляя, что тюрок до VI в. нигде кроме Алтая не было - все вышеперечисленные факты оставляют без особого внимания. Получается, что после определенного момента, по взмаху волшебной палочки, началась интенсивная ассимиляция и все европеоидные тюрки - огузы, кыпчаки, кыргызы, есть результат данного процесса.

Не было никаких серьезных предпосылок в II-V вв. н. э. для такой ассимиляции. Не было никакого долговечного тюркского государства. Само же хуннское государство лишь способствовало миграциям и определенному социальному расслоению, а никак не поглощению других народов. Период стабильности хуннского государства едва ли насчитывает девяносто лет. Если даже допустить, что за это время происходила языковая ассимиляция, то только в рамках Южной Сибири.

Катализатором процесса смешения этносов - консолидации и ассимиляции - стало именно политико-социальное влияние хуннской государственности на кочевые народы.

Итак, после окончательного падения хуннов во II в. н.э. степные просторы Казахстана, Западной Сибири оказались в руках тюркоязычных племен, давно проживавших частично на этих территорий. Хунны способствовали консолидации этих племен и передвижению на Запад, большей частью в Восточную Европу.

Все эти этносы позже вошли в состав Тюркского каганата, и уж если бы те были в меньшинстве, тюркский язык никак не закрепился бы в Средней Азии.

Примечания
1. Дьяконов И.М. Восточный Иран до Кира. "История иранского государства и культуры". М., 1971. C. 125.
2. Массон В.М. Средняя Азия и древний Восток. М., 1964.
3. Cameron G. History of Early Iran. Chicago, 1936.
4. Бонгард-Левин Г.М., Грантовский Э.А. От Скифии до Индии. Загадки древних ариев. М., 1974.
5. Бонгард-Левин Г.М., Ильин Г.Ф. Индия в древности. М., 1985. C. 138.
6. Дьяконов И.М. Восточный Иран... с.142.
7. Грантовский Э.А. Ранняя история иранских племен Передней Азии. М.,1970. C. 377-378.
8. Марков Г.Е. Кочевники Азии. М., 1976. C. 279-280.
9. Артамонов М.И. Киммерийцы и скифы. М., 1974.
10. Геродот. История. IV, 65. M,, 1999.
11. Cмирнов К.Ф. Cарматы и утверждение их политического господства в Скифии. М., 1984.; Геродот. История, I, 205-208, 211-214.
12. Диодор. Библиотека, II, 33-34. С-Пб., 1899.
13. Дандамаев М.А. Ахеменидское государство и его значение в истории Древнего Востока. "История иранского государства и культуры". М., 1971.
14. Дигар Ж.-П. Отношение между кочевниками и оседлыми племенами на Среднем Востоке. "Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций" Алма-Ата, 1989. C.139.
15. Алекшин В.А. Культурные контакты древних племен Средней Азии. "Взаимодействие кочевых культур и древние цивилизаций". Алма-Ата, 1989. C. 157.
16. Маршан Б.И., Распопова В.И. Кочевники и Согд. "Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций". Алма-Ата, 1989. C. 147.
17. Фрай Р. Наследие Ирана. М.,1972. C. 66-67.
18. Pelliot P. L'origine des T'ou-kiue, nom chinos, des turks. Toung Pao. 1915.
19. Гумилев Л.Н. Три исчезнувших народа. "Ритмы Евразии". М., 1993.
20. Яйленко В.П. Енисейцы-кеты в этнической истории Средней Азии. "Проблемы этнографии и этнической истории Средней Азиии и Казахстана". Вып.II, М.,1990.
21. Кононов А.Н. Опыт анализа термина "турк". "Советская этнография" N.I, 1949.
22. Кононов А.Н.; Бартольд В.В. Cобр. соч. т.V. C. 39.
22а. Sumer F. Oğuzlar. Bakı, 1992. S. 29.
23. Кызласов Л.Р. Таштыкская эпоха в истории Хакасско-Минусинской котловины. М.,1960.; Бичурин Н.Я. Cобрание сведений о народах обитавших в Cредней Азии в древние времена. т.I-II. М-Л, 1950. C. 350.
24. Окладников А.П. Неолит и бронзовый век Прибайкалья. ч.III. М-Л., 1955.
25. B.Ozel. Bцyьk Hun Imperiyası. I cild, Bakı, 1992. S.67.
26. Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах обитающих в Средней Азии в древности. т. I-III. М-Л, 1950-1953. С. 49. (Cведения о хуннах даны по этому изданию.)
27. Гумилев Л.Н. Хунну. C.-П.,1993. C. 122.
28. Там же, с. 180.
29. Киселев C.В. Древняя история Южной Сибири. М.,1951. C.445-450, 475-485.
30. Руденко C.И. Культура хуннов и Ноинулинские курганы. М-Л. 1962.
31. Прокопий Кесарийский. История войн римлян с персами. C-Пб., 1876. C 20.
32. Бичурин Н.Я. Собрание сведений..., с. 286.
33. Maenchen-Helfen O. The Huns and the Hsiung-nu. ''Byzantion American Series", III. vol. XVII, 1925. C. 688.
34. К примеру: Гумилев Л.Н. Эфталиты и их соседи в IV в. "Ритмы Евразии". М, 1993.
35. Малявин А.Г. Историческая география Центральной Азии. Новосибирск, 1981. C. 193.